Свалить из психоза. Часть 136 /06.08.22/

29 Сентября 2022 в 19:10

Часть сто тридцать шестая (136), 06 августа 2022, суббота

Кому нужна супружеская верность во время войны?

Верность? Вы серьёзно?

Да, кому она нужна вообще?

Хоть в мирное время, хоть в военное.

Лелеять верность – это, как сходить с ума по дисковому телефону из 70-80-ых - и не подключишь, и работать он не будет в нынешних цифровых сетях. Верность – это атавизм. Верность – это миф. Верность – это большая глупость.

Верный (в смысле преданный) будет предан. Это 100% произойдет. Вопрос лишь когда и при каких обстоятельствах.

Тот, кому верны – если он рассчитывает на верность – будет вынужден довольствоваться примитивностью верного.

Верность оглупляет людей с обеих сторон от верности – и того, кто верен (А), и того, кому верны (Б).

Верность отменно работает в малых сообществах, в условном деревенском укладе жизни.

Но даже при этом был Ивана Купала, когда можно было с кем угодно, где угодно и сколько угодно.

Все карнавалы – это аналог Ивана Купала, когда за скрытыми лицами можно было позволить себе всё.

Это чистый выплеск против веков жесткача со стороны католицизма и запрета любого проявления тела.

Любовь назвали целомудренной и поместили вместе с верностью в рай.

А телесную радость назвали похотью, грехом и поместили в ад.

Секс сакрализирован только у христиан, и частично у мусульман с иудеями, то есть, у авраамических религий.

У всех остальных религий с сексом всё более-менее нормально, и секс не сакрализирован, но верность важна.

Верность важна исходя из двух предпосылок: 1) сакрализация секса; 2) деревенский уклад жизни.

Обе предпосылки ведут к неизбежному возникновению вытесненных желаний = запретный плод сладок.

Жесткий запрет приводит в итоге к психозу.

А когда хочется, но колется – это невроз.

Нынешняя война – это невроз, возогнанный в психоз.

Нам вменяют «предательство» с ними «общих» идеалов.

Тот факт, что мы 700 лет живём вместе, а четыреста лет в соподчиненном положении – не создает общности.

У нас, как показывает эта война – нет общих идеалов, мы очень разные, у нас разное отношение к людям.

Нет никакого «мы». И никогда не было. Между людьми общность возникает только по поводу идей.

Никакого будущего у агрессивной орды нет. Популяция вытрет в ноль любую цивилизацию.

Цивилизация, не справившаяся своей культурой с бесчеловечностью, будет вытерта.

Нам нужно держаться подальше от этой орды и всех этих орков.

Мы вынуждены жить рядом. Соседство с ордой же неизбежно.

Наша национальная идея – это украинки.

Бо нічого настільки досконалого мі роботи поки не вміємо.

И не верьте ни одному акстившемуся орку. У них этой части в психике нет. Она у них отсутствует.

Недавно любимый мне человек прислала видео, где очередной орк и ВДВ, офицер, кстати, вдруг опомнимся-одумался и всё своё интервью рассказывал, что Маргелов из украинцев, что их бросили в Украину без должного обеспечения.

Внимание:

а) он приехал с оружием в руках на территорию чужой страны;

б) он участвовал в боевых действиях и стрелял;

в) он убивал, даже если и не видел врага;


г) он жалуется на плохое обеспечение войск. А если бы было хорошее, то они бы продвинулись дальше и убили бы больше? То есть, если бы всё, по его мнению, было бы хорошо, они бы взяли Киев и были победителями? Так плохое обеспечение войск у них украло их победу? А тот факт, что их всех надо уничтожить в Украине – его не посещает?

д) Маргелов был из Украины, и это им не помешало вторгнуться с оружием? Они пришли убивать родню Маргелова.

Этот тартарийский офицер ВДВ, гнида, даже не кается, и не просит прощения, он просто сообщает об ошибке.

То есть, они вообще правы, только ошибку досадную допустили. Вот чёрт. Не было бы ошибки, они бы победили.

Этого тартарийского офицера ВДВ надо посадить в тюрьму в Украине (и это произойдет) за то, что он был в составе оккупационных войск. Он пришел с оружием в руках на чужую землю. Посидит в тюрьме, поработает на Украину, выплатит ущерб, поработает на восстановлении домов, обретёт строительную специальность, получит тавро на всю жизнь, как военный преступник без права выезда из своей тартарии, и пусть себе живёт в своих Клязьмах.

Что-то этот тартарийский офицер не бросился помогать ни одной вдове в Украине. А что так? Не хватает мозгов?

Или сердца не хватает? Или души в нём нет? Или тартарийского в нём больше, чем человеческого в нём же?

Мы за пару десятков лет остаточно перейдемо на українському мову.

Але це ще не виведе з нашої крові орду і оркового стану свідомості.

І якщо вибирати, чому віддати перевагу:

А) перейти усім ста відсоткам на українську мову, але лишити шари свідомості орків зсередини нас, особливо в побуті.

Або

Б) вичавити з себе раба, позбутися синдрому вивченої безпорадності та стокгольмського синдрому, та оркового стану свідомості і цих нескінчених срачів з привиду і без привиду, аби тільки злити свій негатив на когось хто поблизу.

То я б вибрав би «Б», бо людяність – вона на любій мові людяність, як и кохання чи любов.

А якщо мовою лаються, то це забруднення дурними почуттями тієї мови.

Йдіть до біса зі своїми почуттями, якими б вони не були.

На що спаплюжувати мову, якщо Ви не можете впоратися зі своїми почуттями.

Бажаєте лаятися чи говорити щось не ввічливе – переходьте на тартарійську.

А якщо відноситесь з повагою та турботою, то зразу переходьте на українську.

І повертаємось до вірності, грець їй будь вона неладна.

Вот поэтому, и тот, кто ищет верности (надежности) (Б) и тот, кто её хочет расторговать подороже (А) – очень скоро будут оба сильно разочарованы. Потому, что тот, кто ищет верности (Б) – из-за веры в верность – всё так и не может повзрослеть, пряча в верности свою инфантильную часть себя. А тот, кто верность хочет предоставить (А) – он надеется получить надежное и значимое возмещение за сужение поля своего представления о разнообразии жизни.

Верность – это всегда уже и меньше. Верность – обедняет жизнь.

Вы верны только жизни. Вы верны только богу, но ему Ваша верность не нужна.

Вы не можете предать бога, потому что понятие веры, понятие верности – это всё тоже плоды труда его.

Зига Фройд сильно со всем этим боролся со всеми обеднениями жизни, со всеми нельзя и запрещено, со всеми табу или грех. Против Фройда играли несколько веков ярого католичества, сильно сакрализировавшего секс, а значит, возведя идею верности (любви) во главу угла, чтобы побороть этим похоть. Но проблема в том, что любовь верностью не интересуется, как и бог. Бог знает, когда и при каких обстоятельствах Вы от него отречётесь: Иисус сказал: «Говорю тебе, Пётр, сегодня, прежде чем пропоёт петух, ты трижды отречёшься от Меня» – это Евангелие.

Предательство вшито в полотно нашей жизни. Так будет всегда.

Именно поэтому, лелеять верность = увеличивать боль от жизни.

Случится верность? – Да, и слава богу.

Не случится верность? – Да, и @уй с ней.

Зига Фройд перевёл: 1) психозы в неврозы, а 2) неврозы в можно. И все эти вытесненные желания были утолены.

Как только нет подавленных желаний, нет зуда занозы внутри. Проблема вытесненных желаний в том, что Вам печёт изнутри, жжёт неутоленное вытесненное желание, и Вам к нему нельзя прикасаться, запрещено. И трогать желание запрещено (руки в трусах у всех детей до семи лет), и утолить желание тоже запрещено (подростковая мастурбация).

А лучший фильм с эпизодом о верности – это фильм про европейского путешественника, который попадает в дом японского сановника, живёт там, изучает японскую культуру, быт, мировоззрение, и … (может быть от воздержания, что есть самая частая причина возникновения чувств, а точнее их адресации во вне и присваивания его объекту влечения) он влюбляется в жену этого сановника, в женщину, которую он видит чаще всего рядом с собой.

В человека, который бережно его знакомит с бытом и культурой японцев – ну, как в такую не влюбиться.

….

Жена сановника видит это, она видит, как в этом европейце растет и крепнет неутолимое желание, и этому европейцу всё труднее и труднее сдерживать себя и справляться с этим испепеляющим его желанием. И вот в какой-то момент она ему говорит: «сегодня ночью я приду к тебе». И да, этой же ночью в его комнату входит она и у них всё случается.

На завтра на утро на завтраке он прячет глаза и не может сдержать смущения и стыда.

Хозяйка дома спокойно всё это выдерживает и после завтрака обращается к нему, когда они остаются вдвоем.

Далее, я попробую воспроизвести их диалог по памяти.

По сути, он будет верен, а по цитатам скорее всего не точным.

Если вспомните название этого фильма, напишите, пожалуйста, тут.

Хозяйка дома, японка: - Вам не нужно испытывать смущения, Вы не сделали ничего плохого.

Путешественник, европеец: - Но мы же вчера были близки. Я предал хозяина дома, который мне доверился и приютил меня.

Хозяйка дома, японка: - Нет, Вы не сделали ничего плохого. … Вчера ночью это была не я. Вы были не со мной.

Путешественник, европеец: - … как это были не Вы?

Хозяйка дома, японка: - Когда я увидела, что Вы снедаемы чувством и неутолимым желанием, я всё поняла и начала готовить Вас к этому. Я приучала Вас к своему запаху, я приучала Вас к своим одеждам, и я тренировала свою служанку, чтобы она ходила, как я, дышала, как я. Потом я выбрала самую безлунную ночь, чтобы прийти к Вам.

Путешественник, европеец: - Это были не Вы?

Хозяйка дома, японка: - Нет. Это была не я. Это была вот она (и в помещение вошла служанка), просто она ходила, как я, пахла, как я и ей дала своё платье, к которому я Вас приучила. Вы думали, что спали со мной, но это была не я.

Вот, собственно, и конец сцены.

Хозяйка дома освободила европейца от испепеляющего его желания, на том всё и закончилось.

Если Вам будет интересно, посмотрите ещё:

«Легенда о Нараяме»

«Империя чувств»

«Империя страсти».

«С широко закрытыми глазами»

«Сука-любовь»

«Нимфоманка» (только полную версию)

«Весна, лето, осень, зима и снова весна»

Верность особенно хороша при двух условиях:

1) Верность хороша в малых сообществах, но надо вводить маскарады, карнавалы или Ивана Купала.

2) Верность хороша при взращивании детей, потому что верность резко снижает затраты сил и денег.

Если Вы не живёте в деревне, и не взращиваете совместных детей – верность Вам не принесет ничего, кроме боли.

Ибо там, где не реализованы фантазии, верность не способствует росту доверия между двумя людьми.

Там, где невозможно доверить друг другу фантазии, верность отдаляет людей до разрыва.

Верность – это самое выгодное, если это не цель Ваших отношений.

Но если верность – это то, чем Вы измеряете Ваши отношения – они превратятся в ад.

Если Вы не можете удовлетворить свои фантазии встречными фантазиями другого человека – Вы ошиблись.

Фантазии ума телом не воплотимы.

Да, хоть истыкайтесь писюном во все части тела, это не удовлетворит Ваших фантазий.

Например, Вы верны родине – потому, что хотите, а не потому, что Вас данная ей клятва держит.

Любовь никогда не рождает верность. Так, даже обязательства не рождают верности.

Верность нужна только тому, кто слабее, чтобы оправдать свои инвестиции.

Зачем вообще нужна верность? Тем более во время войны, когда и так всё обострено до предела.

Верность нужна только тому, кто живёт не за свой счет.

Кто себя сам не содержит – ему нужно средство контроля другого.

Верность – это средство контроля, потому что страшно остаться в одиночестве.

Если человек сам себе не нужен – никакая клятва или обещание верности его не спасёт.

Топить за верность? Зачем? Зачем сохранять не счастливые отношения? Если он пошёл в блуд - так туда ему и дорога. Он, что ребёнок, чтобы ему угрожать расправой за неверность. … Уходят налево в 99% случаев из-за того, эти двое не купаются в фантазиях друг друга. Так с какой целью сохранять этот дисфункциональный союз? Чтобы что?

Если человек не завидует сам себе, что просыпается с вот таким человеком утром, то любовь ли это?

Верность – это не волевой акт, а добровольный.

Верность – это же побочный результат любви.

В верности цель видят только приживалы.

Если здесь в этом союзе удовлетворены эротические фантазии – то ничьи другие фантазии уже не привлекают.

Смысл в притягательности запаха мыслей, а не в том, чтобы истыкать писюном другого во все части тела.

Если это блюдо вкусное, другое уже не хочется. Вкусно и насыщает – решает вопрос.

Верность – это не целевой акт, где кто-то сцепил зубы и старается перетерпеть это время.

Верность – это когда это всё происходящее настолько вкусно, что другого уже просто не хочется.

В любви смс-ки хватит, чтобы обкончаться с пяточки до макушки.

А если для этого надо восемь часов йожится в постели до седьмого пота – так это уже работа.

Война не является оправданием агрессии против своих.

Война – это худшее из того, что может с нами произойти. Это и уже происходит с нами.

Если война с врагом (орки) – то всё правильно, их нужно уничтожить всех на нашей земле.

(когда я пишу слово земля с маленькой буквы, то всё время подмывает написать с большой)

(да, грешен … лезет из меня иногда: а) ненависть (наслаждение расчеловечиванием) и б) месть (сладость + аддикция).

Мы этих скотов сможем уделать только в одном случае: а) уничтожить их всех у нас; + б) справедливое наказание им каждому по мере их поддержки бесчеловечности (чек взноса в фонд ВСУ есть? Чек сверен?); + в) прощение их после отбытия ими наказания (а иначе, мы уподобимся им и это снова вернётся к нам, увидев в нас родственные души, но мы им не родственники. Простить их (после отбытия им наказания: покаяние и полные репарации – не значит с ними согласиться. Нам с ними больше не по пути. Они орда и орки – читай скоты, им то, что они творят – норм, а нам нет) + г) перерасти их на голову по росту экономики и качеству вооружений (в первую очередь по ВВП на душу населения (полная тотальная либерализация экономики, обязательная женская воинская повинность, англосаксонское право и презумпция вины каждого чиновника с их обильными посадками в тюрьму) и перерасти по качеству вооружений, чтобы за 250 км от нашей с ними границы больше никогда не было никого вообще, и обязательно восстановить все границы 1991 года, обязательно и срочно восстановить ядерное оружие, и помочь им развалиться на малые страны.

Со скотами понятно. Но нам нужно жить собой.

Мы воюем не против них, а за себя. Воевать за себя – это значит уничтожать их всех, без ненависти и злобы к ним.

Мы так полы моем или посуду. Мы не испытываем ненависти к грязи. Даже если собаку вытошнило-вырвало на пол – мы убираем это, но не ненавидим. Мы не пытаемся надругаться над грязью, пылью или собачьей блевотиной.

С орками, как с собачьей блевотиной – ничего хорошего и приятного мало, но убрать-то надо.

Нам нельзя всю жизнь прожить в войне. Мы не имеем права превратиться в Спарту. У Спарты не бывает будущего.

Мы не только воины. Мы улучшайзеры всего. Мы сможем состояться, как страна, если перерастём украинскость.

1. Первая точка развилки: Нам нужно жить не войной, а гражданской жизнью. Чем быстрее, тем лучше.

2. Вторая точка развилки: Агрессию против орков, сублимировать и перенаправлять против своих = ошибка.

3. Третья точки развилки: Если уже надо агрессировать против тех, с кем живём – это показатель, что это не свои.

У нас слишком много войны. Она неизбежна. Мы должны делать эту работу. Каждый на своём месте.

Но намеренно привносить войну, потому что мы не можем справиться с чувствами – это точно не гуд.

Когда мы уничтожаем орков всеми известными и доступными нам средствами – это норм. Тут эволюция с нами.

Но когда мы, не меняя одежд, переносим ненависть или месть (за что-то) на своих – тут эволюция уже не с нами.

По идее, главное залипание орков – они имеют тотальное (черно-белое) сознание. Это свидетельство их незрелости.

Зрелость начинается со способности различать роли и оттенки, дифференцировать их и применять разное поведение.

Отсюда мы исходим:

А. Делай там, где ты есть.

Б. Делай то, что ты можешь делать.

В. Делай с тем, что у тебя есть в наличии.

Г. Делай в том окружении, которое у тебя есть.

Д. Сделай столько, сколько сможешь сделать сейчас.

Это чистая классика: «Дай мне сил сделать то, что я в силах сделать. Дай мне покорности и терпения принять то, что я не в силах сделать. И дай мне мудрости отсутствия сомнений при отделении одного от другого».

Если Вы не можете договориться с человеком, с которым Вы живёте – то зачем Вы с ним живёте? Чтобы что?

Чтобы что потом? Он, что через много лет, вдруг, станет договороспособным? С орками можно договориться?

Нет смысла жить не со своими. Если война обострила жутко худой мир в семье – то такая семья развалится.

Никакая верность, никакая угроза расплаты после войны за неверность – ничего не решит. Это всё пустое.

Верность – это тень любви, прямой побочный эффект доверия, а не целевая задача.

Если Вы боитесь, что имеете дело с неверным человеком – то, что Вы делаете в этих отношениях?

Кого Вы обманываете, когда договариваетесь с шулером? Вы думаете, что Вы уникальны, и именно ради Вас он …?

Предъявлять претензии в неверности? Кому? Зачем? Чтобы что потом?

Верность – она-то и в мирное время не особо работала.

А в военное время нафиг она вообще нужна?

Вопрос Борису Гребенщикову: «Вы испытываете боль, когда Вас предают?»

Ответ: «А как меня могут предать?»

Вопрос: «Неужели вы ни от кого в жизни не ждете верности?»

Ответ: «А зачем? Кому нужны эти дешёвые костыли? Какую верность? В чём? Вы ждете верности от куста ежевики?»

Вопрос: «Хотелось бы, чтобы она соответствовала, не плодила малину вместо ежевики …»

Ответ: «Так чья эта вина?»

Верность – это надежда паразита.

Я замерз. Мне холодно. Согрей меня.

Пообещай, что ты всегда будешь рядом.

Ты будешь рядом, не оставишь и согреешь.

Это и есть попытка долюбить себя кем-то другим.

Мы хотим-жаждем верности, чтобы оставаться инфантильными.

Взрослые (мозгами) люди – в верности уже не нуждаются.

Неверность – это прямое следствие не добровольности.

Всё, что недобровольное – потом изменяет.

Жить естественно – это естественно.

Если человек идет в договорённости недобровольно – то, кого Вы тешите иллюзиями договорённости с ним?

А если доборовольно, то зачем нужен контроль за ним? Изменил, не изменил – это же ему с этим потом жить.

Бог нас видит изнутри. Куда от себя спрячешься? Хочет изменять? – Пусть изменяет, это не Ваша забота и проблема.

Это же Вы согласились на отношения с этим и таким человеком. Вы может думали, что переделаете его собой?

А себя собой Вам удалось переделать? – Ну, тогда переделайте свою реакцию на его измену Вам.

С себя начните. Как на себе получится, появится право и возможность – это транслировать вовне.

Люди, хотя бы раз столкнувшиеся со своим собственным остервенелым сопротивлением к изменению себя …

… они потом, обычно, к другим людям претензий уже не имеют и никого другого уже изменять не бросаются.

Когда заканчиваются претензии к себе – к другим претензии заканчиваются автоматически.

Если Вы видите, что кто-то кому-то предъявляет личные претензии или пытается кого-то изменить (даже собой) …

… знайте: этот человек ничего ещё про себя не знает, с собой не знаком и себя изменить ещё даже не пробовал.

Тот, кто с собой сталкивался – к другим людям претензий уже не имеет.

Нахлебался уже от себя собой по самое не могу. Куда уж больше-то?

И на закусон.

«Знаете, что первым сделает слепой, когда к нему вернётся зрение?

… бросит палку, которая ему помогала»

«И дело не в слепом, его зрении и палке … такова сущность некоторых людей».

(из ленты Иван Иван)

Такова сущность всех людей, такова сущность каждой сепарации.

Людям нужно мочь друг без друга, тогда желание становится чистым.

Верность нужна не сепарированным людям. Им же нужна справедливость, ибо это следствие зависимости.

Найдите зазор между созависимым поведением и контразависимым поведением – и Вас очень быстро отпустит.

Желание всегда выпачкано необходимостью. Гормонами изнутри. Дефицитом чего-то снаружи.

Так начинается компенсация. Поиск взаимности – это компелементарное дополнение до целого.

Когда Вы можете без человека – Вам хорошо с ним.

Свобода – это когда Вы легко обходитесь без человека, и тем ни менее вам вдвоем каждому лучше.

Хотите верности? – Ищите её в «лучше», а не во взаимных обязательствах умереть в один день, прожив несчастливо.